Темные углы

Выберутся ли на свет герои Романа Сенчина?
     

«Я осознавал, что все мы, по собственной воле ничтожны,
тупы и бесполезны, и не хотим быть
другими».
        
                                                      Р.Сенчин «Информация»  

Идея новой книги Романа Сенчина «Информация» не нова – та же, что и в «Елтышевых», и во многих других его книгах: «жизнь внутри катастрофы», постепенное, на глазах читателя, разрушение, крах, в одних случаях – целой семьи, в других – конкретного человека.
И вот типичная для этого автора сюжетная конструкция: нормальная до поры жизнь героев в какой-то момент дает сбой, происходит некое событие, которое разворачивает ее в другую сторону.
На этот раз поворотным в судьбе героя становится день, когда он случайно узнает об измене жены.  История по нынешним временам – увы – не уникальная. Но под пером Сенчина  она разрастается до трагедии вселенского масштаба.
Главный прием тут – нагнетание.  На обманутого мужа сразу же обрушивается шквал «катастроф», «ужасов», «накатов судьбы», «несчастий», «непрекращающихся ударов»…  Автор не дает ни герою, ни читателю никакой передышки, через каждые 10-15 страниц анонсирует  приближение очередной беды (о том, что это за беды и так ли они ужасны, поговорим позже).
За поворотным событием в сюжетах Сенчина обычно следует смена  места жительства героев.
Вот и герой «Информации», не так давно перебравшийся из провинции в столицу и живший на съемной квартире, после разрыва с женой и последовавшей за этим болезни тоже решает начать новую жизнь, покупает по ипотеке квартиру и переезжает в другой район Москвы.  И вроде все у него теперь есть - приличная работа, хороший заработок, собственная двухкомнатная квартира.
А результат почему-то (почему?), как у тех же Елтышевых в глухой, вымирающей деревне, как и всегда у Сенчина: вместо новой жизни – полный крах.
Таков замысел автора. И это не тот случай, когда, начиная писать роман, автор еще сам не знает, чем он его закончит,  движимый логикой событий и характеров своих героев. Нет, тут крах был замыслен изначально, а уж под него подбирались, нагнетались определенного свойства сюжетные события и выстраивались характеры и поведение персонажей.

Своя квартира для героя «Информации», – не просто место жительства. Это главная, вожделенная мечта его жизни. Гарантия  личной свободы и независимости. Обретению обычной «двушки» и не самой дорогой машины (Тойота Селика) он радуется так, будто купил, по меньшей мере, дом на Рублевке и личный самолет. Тут, кстати, возникает первое подозрение, что автор плохо представляет себе жизненные ориентиры и амбиции той среды, в которую поместил на этот раз своего героя.
Для самого автора квартира – главная опора сюжета. Здесь происходит большинство описываемых в книге событий – попойки с друзьями, секс с подружками, унылые вечера героя, когда он пьет в одиночку, пялится в телевизор или лениво перелистывает порносайты; за эту квартиру он борется в судах как за главное свое достояние; и здесь же, в этой квартире он находит себе убежище, когда решает скрыться от всех, спрятаться в темном углу запертого изнутри жилища, заживо замуровывает себя в его стенах.
Сенчин любит заглядывать в темные углы. В «Елтышевых» это были старая банька, подвал, времянка, даже выгребная яма... В  сборнике рассказов «Изобилие» - котлован, могила, черная лестница, нора… И такой же пугающе темный угол автор придумал и нарисовал в городской московской квартире. Cпрятавшись и затаившись в нем, герой начинает писать  текст под названием «История моей жизни», позже переименованный в «Информацию».

О герое и его окружении стоит рассказать подробнее.
…Компания молодых людей, «понаехавших» в Москву из «скучного и беспонтового» города на средней Волге, в котором угадывается Самара, состоит из главного, но почему-то безымянного героя и двух его друзей – братьев Руслана и Максима.  Все трое неправдоподобно легко внедряются в сферу столичных медиа, причем братья уже ходят в начальниках (хотя ничем выдающимся в родной провинции не отличились, младший даже институт не смог окончить). Все трое прилично зарабатывают.
Повезло. Что делают в реальной жизни такие «везунчики» из сферы медиа (ведь мы их знаем, не правда ли)? Они делают карьеру, стараются создать себе имя, прославиться, побольше заработать и обустроиться в жизни по высшему классу.  Нравится это нам или не нравится, но это так.
А что делают герои Сенчина?  Главный персонаж беспробудно пьет, допивается до «белочек», так что вообще непонятно, как его держат на работе. Младший из братьев вообще не хочет работать, бросает довольно солидную руководящую должность, возвращается домой и в конце концов превращается там в бомжа. Старший вроде и работает, и не напивается, и тех двоих урезонивает,  а сам, оказывается, с «колес» не съезжает. 
Кто их, таких, позвал в столицу, кто им дал приличную работу и приличный заработок? Покажите мне этого человека!
К компании «беспонтовых» самарских друзей примыкают еще два персонажа.  Один – «бомбила» Иван, единственный в этой компании коренной москвич, который, когда у героя еще не было своей машины, возил его куда надо, это их и сдружило. Другой – писатель Олег Свечин, разживающийся у главного героя халтурой, и это единственное, что их связывает. Впрочем, как литературных персонажей всех их сближает еще кое-что. Каждый чем-нибудь да похож на автора, каждому Роман Сенчин передал если не свои черты, то уж точно свои мысли, и потому все они – суть разновидности одного и того же психотипа. Какого? Об этом дальше.

А пока вопрос: зачем автор оставил своего героя безымянным? При том, что все остальные персонажи книги поименованы, некоторые даже затейливо. К примеру, одна из его возлюбленных зовется  Полина Гарнье (хотя французская фамилия никак в тексте не «играет»). 
Объяснение тут сколь простое, столь и неожиданное для профессионального писателя. В одном из интервью Сенчин признался, что не может писать от первого лица, если героя зовут не Роман, а какой-нибудь Андрей или Сергей. Ну понятно, привык, целую трилогию написал про героя по имени Роман Сенчин.
Но каково критику! Когда нет имени, приходится все время употреблять слово «герой». А если он никакой не герой, а совсем наоборот – трус? (Здесь как раз такой случай).
Автор вообще поскупился на характеристику своего героя-труса. Лишь  в одном месте, ближе к середине книги  появляется его автопортрет: «Вот тридцатислишнимлетний мужчина. Немного грузноватый, с  синеватыми щеками, волосатыми фалангами пальцев, с капельками пота над верхней губой».  Очередной малосимпатичный тип, каких полно у Сенчина.
Профессии  у него тоже нет, хотя вроде бы учился на экономиста.  Ну да, он работает в некоем Агентстве бизнес-новостей, не будучи при этом ни журналистом, ни редактором. Он – посредник между кем-то и кем-то в покупке и перепродаже информации – «медиабаинге». Стало быть, торговец информацией. Что ж, это интересно.
Агентство, во главе которого стоят бывшие сотрудники КГБ, уж наверное не новости спорта собирает и не рекламой детских подгузников торгует. Основным его продуктом должен быть, по идее, компромат на политиков и бизнесменов (или «мочилово», как вскользь говорит об этом сам герой) – наиболее дорогая и востребованная в сегодняшнем мире информация, особенно, когда подходит время очередных выборов. Но как действует это Агентство? Чьи заказы выполняет? Какими законными и незаконными способами добывает и где потом размещает информацию? И какие последствия бывают от этих информационных «вбросов»?
Никаких секретов и механизмов, на которых держится мир «медиабаинга», Сенчин не раскрывает (думаю, он и сам их не знает, так, слышал что-то…).  Формула «профессиональной» деятельности торговца информацией до банального проста: созвонился – подъехал – забрал – пристроил – получил «бабло». Всё. (Кстати, именно потому, что профессия героя никак не раскрыта, название «Информация» кажется мне  не совсем удачным).
В какой-то момент автор, видно, и сам почувствовал, что персонаж его многого недоговаривает.
«Вот, например, я очень мало сказал о своей работе. Не о сидении в агентстве, а о той, которая приносила мне реальные деньги. И написал так мало не потому, что опасаюсь открыть некие тайны, а просто, если описывать телефонные звонки, поездки за кассетами, переговоры, то для остального не хватило бы ни сил, ни места… Как соединить все в одном тексте? Как все туда впихнуть?»
Персонаж, который это пишет, в отличие от автора книги, не учился в Литературном институте, откуда ж ему знать, как «впихнуть»!

Напомню, что, не в пример иным героям сенчиновских книг, этот – не бедствует, не нуждается, не последнюю корочку доедает, напротив, очень даже прилично зарабатывает, причем, основная часть его заработков получается от «левых» заказов, которые он оформляет мимо кассы Агентства. «Бывало, в неделю клал в банковскую ячейку по 60 тысяч и еще оставалось прилично на жизнь». У него обширные  связи во всех федеральных и коммерческих СМИ.  Даже развал Агентства вследствие кризиса он воспринимает более чем спокойно: «…дни, проводимые в этом гибнущем учреждении, можно было употреблять на зарабатывание неплохих денег на фрилансе».
Не олигарх, конечно, но на крепкий средний класс вполне тянет. При определенном желании и усердии можно подняться и выше.
«Но профессионалов хорошо и достойно жить – единицы» - почему-то считает Сенчин.  Надо понимать, все остальные – это  «профессионалы влачить жалкое существование». К ним автор относит и своего героя со товарищи. В этом, кстати, одно из противоречий книги, замеченное многими критиками: образ жизни и поведение героя мало соответствует тому общественному статусу, который назначил ему автор.

Да и сама история, рассказанная от первого лица безымянным героем «Информации», выглядит бледновато.  Его «несчастья» (они же – «катастрофы», «ужасы», «накаты судьбы» и т.д.)– это обмороженная нога, которую благополучно вылечили в частной клинике; это претензии бывшей жены на квартиру  (а заодно, для усиления – еще и претензии бывшей жены хозяина, продавшего герою эту квартиру); это череда неудачных романов с девушками (ангел, «гопница», истеричка, аристократка); это осложнение отношений с одним другом, который тянет из героя деньги, и с другим, который норовит пожить у него в квартире – все в таком духе…  Чтобы не выглядело совсем уж бытово, придумана еще история с неким «дагестанцем», якобы угрожающим герою расправой за статью в газете.
Все эти «cтрашилки» в «Информации» мало правдоподобны, неубедительны. Автор изо всех сил пугает, а читателю не страшно. Более того, даже жалости к герою не возникает.
В реальной жизни (а Роман Сенчин считается у нас чуть ли не основателем «нового реализма», который, по-моему, просто путают с «бытовизмом»), столкнувшись с проблемами и неприятностями, люди  обычно ищут выход из положения, что-то делают, чем-то даже рискуют, но как-то борются за себя, за свою семью, за свое благополучие, репутацию.
В реалистичном до натурализма произведении Романа Сенчина все ровно наоборот. Реакция героя на свои «несчастья» неадекватна: первым делом он каждый раз сильно пугается («Испуг превратился в стянувший тело вязкими нитями страх»), а потом просто…  бежит. Бежит от всякой новой проблемы, прячется, дрожит от страха и рисует в своем воображении картины одна ужаснее другой.
В конце концов, этот взрослый мужчина 30 с лишним лет принимает странное, плохо мотивированное решение – забаррикадироваться в своей квартире (предварительно, конечно, забив холодильник едой и выпивкой; подробности этой стороны его жизни занимают в книге большое место), отключить все телефоны, задернуть шторы, не включать ни свет, ни телевизор, ни музыку (которую он как будто любит) и, таким вот образом, спрятаться от всех. 
Почему, зачем? Он всех боится. А вдруг они придут и начнут с ним разбираться? Да кто, кто?  Ну как кто… Новый муж бывшей жены, которой он не хочет отдавать два с чем-то миллиона за квартиру, по глупости купленную до развода. Отец девушки, на которой сдуру обещал жениться, да передумал. Муж старой подружки, с которой невзначай и всего-то раз переспал. Отвергнутый жених новой подружки, которая из-за нашего молодца отменила свадьбу, а он ни сном, ни духом... Ну и до кучи – неизвестный блогер, которому якобы не понравилась статья, а вдруг он «дагестанец», вдруг найдет и зарежет…
(Про Дагестан – отдельная новелла, где  на 40 страницах (!) подробнейшим образом описывается командировка героя. Кстати, самый живой и читабельный фрагмент в книге, но явно из нее выпадающий).

На самом деле все это – обычные житейские проблемы, которые при желании не так уж сложно разрулить – с кем-то объясниться, перед кем-то извиниться, кому-то в конце концов морду набить.
Невольно вспоминается другой персонаж Сенчина – старик Елтышев, который когда на него реально набрасывается в лесу сосед-должник с топором, не бежит, не прячется, а дает отпор (превысивший, правда,  пределы необходимой обороны).  А когда обворовывают его домишко, надевает свой старый милицейский мундир и совершает блеф-рейд по деревне, грозя каждому встреченному  неминуемой расправой, если еще раз кто-то…  Он совершает смелые, мужские, но, увы, противоправные поступки, они-то, по большому счету, и приводят к окончательной трагедии всей семьи.
А что делает тридцатилетний столичный персонаж? Прячется от мнимых врагов в собственной квартире, да еще и оправдывается: «Это не трусость – спасать свою жизнь…»
Таков новый герой Романа Сенчина.  Человек без имени, без профессии, без любимого дела (работает, по собственному признанию, исключительно ради денег). Ничего путного, полезного и доброго в своей жизни не сделал – ни себе, ни людям.  Слабый, беспомощный, патологический трус и нытик, бегущий от людей, от ответственности, от долга, от долгов... 

Сенчин описывает особую породу русских людей, которые… как бы это сказать поаккуратней… – в городе ли, в деревне – не способны противостоять трудностям, не хотят особо «трепыхаться» в жизни, плывут по течению. Излюбленное место сенчиновских героев  – диван или кровать, так бы и лежали всю жизнь, ничего не делая и тупо пялясь кто в облупленный потолок, а кто в плазменный телевизор – это все равно.  Таков Артем Елтышев, таков Денис из «Льда под ногами», таковы же герой «Информации» и его друзья. Тот самый «бомбила» Иван, убежденный, что отдельное жилье и другие блага положены ему по факту рождения в столице и что он вовсе не обязан «упираться рогом» для достижения собственного благополучия: «У меня другая внутренняя организация».
Из той же породы писатель Олег Свечин, вечно нуждающийся, вечно спрашивающий, нет ли какой халтурки, и довольствующийся самым малым. Он вообще считает, что «быть богатым для писателя в России позорно» (любимая мысль самого Р.Сенчина ), и гордо несет свою добровольную аскезу. Персонажи «Информации» не способны ни «журнал замутить», ни «авторское кино» снять (нереализованные фантазии Свечина).
Так когда-то другая компания друзей («Афинские ночи») оказалась неспособной даже «оторваться» и гульнуть  по полной программе.
Но все они не прочь по пьяни потрепать языками и помечтать на эти соблазнительные темы.
Вместо сбычи мечт – беспробудное и бессмысленное пьянство. Какую книгу Сенчина ни открой, на каждой третьей странице наткнешься на сцену пьянки. Это неизменный фон, на котором происходит жизнь героев и который автор рисует, кажется, c особым удовольствием и знанием дела, при этом не балуя читателя разнообразием мизансцен.  Вот и в «Информации» все события ритмично перемежаются одним  и тем же сакраментальным действием. Пьют много,  неправдоподобно часто, буквально запивают каждый диалог или монолог, каждое мало-мальское движение. Нынешняя компания просиживает вечера в дешевых кафешках или в той самой квартире, глотает в больших количествах водку из «Пятерочки», закусывает колбасой и сыром, приспичит – вызывает на дом одну на всех проститутку…  И это, напомню, не маргиналы какие-нибудь, которые на черной лестнице или в подворотне обретаются. Это молодая столичная творческая интеллигенция.
Не пора ли, кстати, бросать пить? В реальной жизни очень и очень многие это давно сделали. Не пора бросать пить и в литературе? Лучше Венечки Ерофеева все равно никто про это уже не напишет. Но боюсь, что если изъять эту линию из романов Сенчина, мало что останется.

Все вместе, и каждый по-своему герои «Информации» маются от скуки и безделья, от отсутствия ясных целей и хоть каких-то интересов (ну да, они любят и постоянно слушают, а автор обильно цитирует песни их любимых рок- и панк-групп, но попытка создать свою подобную группу проваливается). Им всего по 30, а они уже смертельно устали от жизни – вялотекущей, однообразной, не приносящей ни радости, ни удовлетворения.
«Неужели нет ничего хорошего?» - спрашивала себя Валентина Елтышева. Этот же вопрос мог бы задать любой из персонажей «Информации». И ответить вслед за Валентиной: ничего хорошего нет.
«Все мы в дерьме дерьмовиче», как говорит уже забомжевавший друг героя, еще вчера бывший большим начальником на телевидении (не перестаю удивляться нелепости этой коллизии).
Про «хорошее», а также доброе и светлое в  «Информации» (как и в других книгах Сенчина) действительно ничего не говорится. Любви нет, она по-животному натуралистична. Женщин нормальных нет, все – стервы (а также «гниды», «твари», «суки» и т.п.); из-за них все беды. Маленькие дети  не умиляют  героев, скорее, вызывают страх и брезгливость.
Ни одного положительного героя. Разве что столичная поэтесса и литературная активистка Ангелина (знающие люди опознали в ней Василину Орлову), о которой влюбленный герой (или сам автор?) пишет с боязливо подчеркнутым пиететом.
Есть еще два Олега, оба – писатели. Один Олег  считал, что литература – это прежде всего искусство, но не смог пробиться из своей провинции (Иркутск!) и покончил жизнь самоубийством. Другой Олег (Свечин) относится к литературе, как к документу, своим призванием  считает  «фиксацию в прозе окружающей реальности, типов людей», при этом реальность и типы всегда получаются у него «малосимпатичными». Он давно перебрался в Москву, выпустил здесь три книжки и даже претендует на национальную литературную премию «Большая книга»: «Вот получу три лимона, на задних лапках передо мной будете прыгать».
Два варианта судьбы – писательской и человеческой. Хотя сам Свечин своим вариантом все равно недоволен, он вообще «никогда не был доволен окружающим миром, людьми, своей судьбой». (Премию, кстати, так и не дали).
В конце книги появляется  довольно схематично описанная девушка Ольга, у которой, в отличие от всех других персонажей, в жизни вроде бы все в порядке – устроена, упакована и производит впечатление «представительницы новой аристократии». Но главный герой, даже влюбившись, все равно спасается от нее, как и ото всех предыдущих своих пассий, бегством.

Не хотят они жить другой жизнью. Не умеют, не стремятся, не трогайте вы их, пусть сидят в своих темных углах, лежат на своих диванах и кроватях.
Они ведь, если разобраться, не просто неудачники, алкоголики и лентяи, они  «по жизни» не очень хорошие, а может, и очень нехорошие люди.
Герой «Информации» спокойно проезжает мимо аварии, видя, что в машине раненые люди, а ни скорой, ни милиции еще нет; отворачивается от знакомого калеки, чтобы тот, не дай бог, не привязался; бежит с места преступления, очевидцем которого стал, чтобы не оказаться в свидетелях…
И вот что важно: он не СТАЛ таким по ходу «пьесы», он таким БЫЛ изначально. Про него жена уже на первой странице книги, еще до начала всех его злоключений, говорит, что он подонок, «шарится в чужих телефонах» (так и узнал о ее измене), алкаш, «а ей нужно родить ребенка», и жмот – «денег полно», а они торчат в этой «съемной дыре».

Никто никого не любит в книгах Сенчина.  Дети не любят и не жалеют своих родителей, родители – детей и внуков, мужья не любят жен, а жены – мужей, друзья – только  выпивать вместе друзья, а так – все друг друга недолюбливают, за глаза презирают, завидуют; все друг друга нещадно используют, но случись беда – никто никому не спешит на помощь. И такие же отношения с более широким кругом – соседями, коллегами, дальними, оставшимися в провинции родственниками. Не любит своих персонажей и сам Роман Сенчин. (Разве что Ангелину-Василину, она одна остается неприкосновенной – в прямом и переносном смысле – для автора и его героя).
Что, испортил людей «проклятый капитализм»? Или, как любят теперь говорить, цитируя культовый фильм: «Не мы такие, жизнь такая»?
Жизнь – да. Но и они – вот такие. Еще и поэтому у них все так плохо.

Рисуя в своих книгах зачастую искаженные картины человеческой деградации, Роман Сенчин избегает впрямую связывать события в стране (они лишь вскользь упоминаются) с судьбами героев, никак не обозначает ту грань, тот рубеж, за которым начались радикальные перемены в жизни людей.  Будто это было что-то естественное, стихийное.
На самом деле изображаемые им люди, та специальная порода людей, которые по своей «внутренней организации» не смогли принять новое устройство жизни, не смогли найти в ней свое место, – это и есть самое тяжелое наследие социализма, не научившего  самостоятельности, приучившего ни о чем особо не заботиться, жить за пазухой у государства. Разделение на богатых и бедных, произошедшее в нашей стране в 90-е годы, – это еще и разделение на активную и пассивную часть общества, на тех, кто смог переступить через привычные нормы жизни (в том числе, и нравственные), и тех, кто не смог. Возможно, в этом и есть главная трагедия российской жизни. Но ведь среди тех, кто «не смог», не все же превратились в таких, как герои Сенчина, – алкоголиков, лентяев и нытиков. Большинство, не нажив или даже принципиально чураясь богатства, ведут, тем не менее, вполне достойный и нравственно здоровый образ жизни. Но Сенчину такие герои то ли неинтересны, то ли чужды.  Уже много лет он без устали описывает жизнь неизлечимо депрессивных, если не сказать – маргинальных героев. Сколько можно?
 
Писатель  и сам это чувствует, понимает и, кажется, хочет что-то изменить в своем творчестве, да не знает, как. Говорит устами того же Свечина: «Вот критики меня ругают, что у меня сплошные серые будни в вещах. А где разноцветное, яркое? Где яркие люди вообще?»
Где, где…  Если вымышленный писатель Свечин не знает, никогда не видел, не встречал «ярких», позитивных, не склонных к депрессии людей, это не означает, что их нет в природе.
Реальный писатель Роман Сенчин то ли не знает, то ли не хочет знать, что образ жизни, который он так тщательно, с массой  утомительно-однообразных бытовых подробностей описывает, давно уже не в «моде» у столичных молодых людей, тем более, работающих в сфере медиа. А в моде (или в «тренде») нынче совсем, совсем иное – здоровый образ жизни, спортзал, фитнес, никакого алкоголя, курения, не говоря уже о наркотиках и других вредных привычках. Теперь принято выглядеть подтянутым, свежим и ухоженным, дорожить работой, быть успешным, иметь крепкую семью, много детей,  ходить в церковь…
Я бы назвала этот стиль жизни «новой патриархальностью», выросшей, возможно, из того же недовольства «серой» жизнью и активного стремления эту серость преодолеть.
А есть еще другие – те, что реализуют свое недовольство, свою неудовлетворенность жизнью иначе – протестуя на улицах и площадях.
«Информация» вышла в конце 2011-го, когда протестные настроения еще не были так сильны, но упоминание об этом (опять же вскользь) есть в книге. Тот же Олег Свечин, напившись «в хламину», кричит: «Расхреначить все и – по новой!», а в другом месте зовет друга присоединиться к маршу несогласных: «Вот бы туда влиться, как творческая сила».  Но, как я уже сказала, дальше пьяных разговоров в этой компании никакое дело не идет. Так что и от этой новой, нарождающейся на наших глазах  общественной популяции герои Сенчина остаются далеки. 
Они от всех далеки, кого не возьми.  От одних отстали материально и уже не догонят, от других – морально, мировоззренчески  (главный герой, видите ли, считает себя «противником христианства»). На самом деле они просто  задержались со своим образом жизни и своей растерянностью перед ней где-то в мутных  90-х.
Но разве их  это вина, а не автора, который, как известно, пишет только о том, что сам хорошо знает?

Финал «Информации» размыт, никакой концовки у истории нет, мы не знаем, вышел ли когда-нибудь на волю до смерти перепуганный герой, или сошел с ума в своем заточении («Не исключено, что я спятил всерьез»), или вообще, прости Господи, покончил с собой… Квартиру рано или поздно вскроют, его, живого или мертвого найдут, обнаружат и набранный в ноутбуке текст, ту самую «Информацию»,  заберет ее себе друг Свечин, подработает и выйдет повесть, а может, и роман…  Нет, все-таки повесть.
Говорит же он ему при последней встрече: «…бурная у тебя жизнь. А у меня… Сижу вот, вымучиваю, о чем бы повесть написать. Никаких сюжетов… Наверное, о твоих проблемах попробую. Листов на пятнадцать такая социально-экзистенциальная вещь…»
Более внятная и определенная концовка была бы, мне кажется, выгоднее.  Давала бы хоть какую-то надежду на «светлое будущее» героя, оставь автор его жить; в противном случае, хоть как-то оправдывала бы нагнетание страхов. 
А так – аморфно, неубедительно и разочаровывает окончательно.

Кажется, автор очень торопился закончить эту вещь – то ли к очередному премиальному сезону, то ли из других каких-то соображений. В книге полно стилистических погрешностей: «Все это происходило лишь внутри моей головы»; «Я слушал его: а глазами наблюдал за Ангелиной»; «…тетка, даже не умеющая как следует владеть компьютером»... Попадаются и непростительные грамматические ошибки: «Ладно, сколько там время?» - спрашивает писатель (!) Свечин. «Поселился по броне в гостинице…» - сообщает главный герой.  А вот пример явной авторской небрежности: про ребенка, которого бывшая жена героя родила в новом браке, в одном месте книги говорится «сын», а другом – «девочка».
Добавило греха и издательство ЭКСМО, выпустившее книгу. В моем экземпляре «Информации», купленном в новом книжном на Воздвиженке, со 193-й по 224-ю страницы заверстан текст из другой книги – сборника рассказов Андре Моруа. И самое интересное, что пропуск 30 страниц никак не повлиял на восприятие сюжета, никаких неясностей с текстом не возникло: одной пьянкой и одной подружкой больше или меньше – суть не меняется (позже я убедилась в этом, найдя полный текст и прочитав пропущенное).

Этот роман писался не душой и сердцем. Скорее, это продукт холодного ума и писательского расчета, тиражирование, притом на более низком художественном уровне самого себя. И правда, сколько можно?
Пора, пора уже автору «сменить пластинку», пора вместе со своими героями выбираться из темных углов на свет божий!

P.S. Эта статья уж была написана, когда в 6-м номере «Знамени» вышел новый рассказ Романа Сенчина «Зима», в котором теперь уже «сорокаслишнимлетний» герой, в бесцельной тоске бродящий по городу и размышляющий о своей пустой, ничем не заполненной жизни, в конце концов почти бегом возвращается домой, решив «запереться, включить телевизор, влипнуть в кресло… и по меньшей мере неделю не выходить из квартиры».