Дмитрий Руденко: «Мои университеты»

Автопортрет поколения на фоне лихих 90-х      

Что может заставить искушенного в литературе читателя купить книгу никому не известного автора?  Разве только  что-то личное, почудившееся  в ее названии.  Например:  «Станция Университет».
Наверное, про журфак, - думает читатель и покупает  книгу в надежде окунуться в незабываемую атмосферу аудиторий на Моховой и высотки на Воробьевых горах. Ради этого он готов простить неизвестному автору возможные издержки стиля.  Он ведь и сам когда-то  мечтал  написать роман под названием «Университет». Не случилось. А  кто-то взял и написал.
Этот кто-то – Дмитрий Руденко. В университет, согласно повествованию, поступил в 89-м, сразу после школы, родился, значит, в 72-м.  «Искушенный читатель» в это время уже заканчивал тот самый журфак МГУ. 
Ну, тем более интересно: другое поколение. Читатель открывает книгу в симпатичной обложке, и… сразу начинаются разочарования.
Во-первых, оказывается, что это вовсе не про журфак, хотя у автора там учились родители, и до сих пор работает мама,  так что кое-какие ходячие легенды (про Кучборскую, конечно) он в своей книге приводит. Сам же – выпускник экономфака. Ладно, пусть эконом. Но в том-то и дело, что про свою учебу  в МГУ автор пишет мало и невнятно. Прогуливал он, что ли?
Во-вторых, быстро выясняется, что это не совсем художественная проза, вернее – совсем не художественная. Это… Что же это такое, как бы поточнее определить?  Беглые заметки студента на фоне событий первой половины  90-х.  Можно было бы сказать – личный дневник, если б он действительно  писался в те годы. Но нет, написано сейчас, спустя 20 лет, стало быть, стилизовано под дневник.  Может, это такая уловка дебютанта, чтобы не заморачиваться  с сюжетом?
Короче, нон-фикшн.
Что ж,  этот род литературы искушенный читатель любит, ценит и даже предпочитает литературе вымысла, с которым у современных писателей большая напряженка.  Всегда  лучше почитать искренние и честные мемуары, чем вымученную, пустую прозу.
Но документальных свидетельств о «лихих» 90-х написано уже немало. Снова браться за эту тему можно, кажется, только в двух случаях: если автор обладает некими абсолютно новыми и никому доселе не известными документами и фактами или же, если он готов сказать о том времени что-то очень личное, способное высветить известные факты с новой, неожиданной стороны.
Ни того, ни другого  на руках и за душой у Дмитрия Руденко, похоже, нет. Но начинающего автора это не смущает, он смело излагает общеизвестные факты в хронологическом порядке, сухим газетным языком. И на этом сером газетном фоне рисует незамысловатые картинки из студенческой жизни  компании «продвинутых» молодых людей.
Тут уместно упомянуть об оформлении книги .  Два пересекающихся видеоряда: мрачные, черно-белые снимки тех лет: очереди, митинги, танки, коммерческие палатки, горящий Белый дом…  и – легкие карандашные наброски с забавными человечками, которые играют в футбол, поют под гитару, влюбляются и т.д.
Революция революцией, а молодость никто не отменял.
Дмитрий Руденко написал книгу, в которой идеологическая составляющая вообще отсутствует. Книгу, из которой нельзя понять ни его собственного, ни его многочисленных друзей-сокурсников отношения к происходившему. Не потому, что автор уходит от оценок, избегает обнаружить свои истинные взгляды, нет.  Просто у него и не было тогда (не знаю, как сейчас) никакого своего «отношения» к происходящему. Он на все это смотрел, как смотрят кино. Сказано же: другое поколение.  Дмитрию Руденко и его герою, носящему те же имя и фамилию, в августе 1991-го было всего 19. Это поколение, для которого открытие в Москве первого «Макдональдса» стало событием  более эпохальным, чем распад Союза.
Для сравнения: героиня романа Маргариты Симоньян «В Москву!» говорит: «Когда вы по телевизору свое лебединое озеро с танками смотрели, мне мама из Турции куклу Барби привезла. Настоящую! Первую в моей жизни! Как ты думаешь, что для меня было важнее – ваши танки или моя Барби?»
Господи, да  ведь это наши дети выросли и начали писать свои мемуары! – соображает искушенный читатель, и сердце его теплеет.
Тогда, в 90-е, нам было не до них, а вот сейчас читаем их книги и узнаем, наконец, а что же они-то думали и чувствовали.  И оказывается, что они воспринимали все происходящее много легче, проще, поверхностнее, можно даже сказать, равнодушнее нас (тогда  сорокалетних).  Для них не существовало вопроса, кто прав, кто виноват. Они  спешили заработать свои первые в жизни доллары, купить  первые фирменные кроссовки и джинсы, поймать «свою волну».  Никаких таких переживаний, терзаний, размышлений. Им не с чем было сравнивать ту взрослую жизнь, в которую они окунулись, едва успев до всех событий окончить школу. Они приняли ее как единственно возможную.
«Двери в свободу распахнулись, в образовавшийся проем меня внесла судьба».
Герой Руденко крайне инфантилен и никаких значимых поступков не совершает, напротив, в самые роковые минуты творящейся на его глазах истории  оказывается, как правило, в самом безопасном месте – то за границей, то на даче у приятеля, то дома у бабушки. Те минимальные «телодвижения» героя, которые происходят в книге, направлены в основном на добывание материальных благ и ценностей (деньги, еда, одежда, развлечения). Правда, была у героя и его товарищей еще одна заветная мечта, которая именно в годы их студенчества очень быстро стала превращаться в реальность. Вот они едут заграницу, в Японию. Вот Дима заводит роман с француженкой. А вот он уже подрабатывает в известной международной компании «McKincey».
В общем, пока взрослые, разделившись на «белых» и «красных»,  бились насмерть каждый за свое, детки тех и других  быстро научились «крутиться» - покупать, продавать и перепродавать, заводить полезные связи и неплохо   устраиваться в жизни.
 И вот тут очень не хватает отстраненности автора, его взгляда на события 20-летней давности с точки зрения последующего опыта, с позиций его теперешней взрослой жизни, что могло бы сделать повествование  объемнее и глубже.  Ведь сегодня самому автору и героям его книги уже под 40.  Сегодняшние сорокалетние ворочают большими деньгами, делают большой бизнес и сидят в Кремле, как, например, один из упомянутых в книге сокурсников автора по имени Аркадий, любитель футбола и шахмат, в котором нетрудно узнать советника нынешнего президента Дворковича.
«Тогда никто и предположить не мог, что Аркаша станет государственным деятелем  и займет кабинет Брежнева на Старой площади».
Да и сам автор (как удалось узнать) вполне преуспел в этой жизни: имеет собственную консалтинговую компанию – аналог той самой «МакКинзи» и даже является одним из разработчиков инновационного проекта Сколково.
Да… - думает, закрывая книгу, искушенный читатель, - о литературной ценности этого произведения говорить, конечно,  не приходится, все-таки не роман, никаких художественных признаков не наблюдается. Но что-то все-таки цепляет… 
Это «что-то» -  простодушно-откровенный (в литературе это называют сейчас «новой искренностью») автопортрет поколения, нетронутого никакой идеологией, умудрившегося вырасти и добиться успеха, не утруждая себя поиском ответов на вечные и проклятые русские вопросы «кто виноват» и «что делать». 
Это поколение нынче рулит страной.