Исповедь генеральши

 Интервью газете «Тверская, 13»,  №28,  12 марта 2005 г. (Москва)

- В аннотации к вашему роману написано, что это «исповедальная женская проза». Вы согласны с таким определением?

- Мне оно не нравится. Хотя некоторые основания для этого я, конечно, дала сама. Часть глав написана от первого лица, и в них моя героиня довольно откровенно рассказывает историю своей жизни. А как только персонаж начинает говорить от первого лица, он тут же сливается в сознании читателя с автором. Я, собственно, и не отрицаю, что в книге многое автобиографично, но ровно столько же в ней и художественного вымысла, иначе это не было бы романом. Я только против использования этого понятия - «исповедь» - для обозначения жанра моей книги. На самом деле там есть много примет и признаков совсем других жанров - того же детектива, той же психологической драмы… Меня больше устраивает простое, без претензий определение - женский роман.

- Но иногда такое определение звучит как приговор…

- Потому что подразумевается: женский роман в отличие от мужского (речь идет только об авторстве) - это не настоящая литература, а нечто второсортное.

- Вы с этим не согласны?

- Согласна. Я даже в своей книге об этом говорю: великих писателей среди женщин никогда не было и, наверное, не будет. Хорошие были и есть, великих, гениальных - не было и нет.  (Если не считать двух великих русских поэтесс, но поэзия - это ведь особая сфера).

- И тем не менее, женщин-писательниц в последние годы развелось, кажется, больше, чем мужчин. Почему?
 
- С одной стороны, это результат наступившей свободы, а с другой - следствие того, что резко снизилась планка требований к художественному уровню текста. Многое из того, что пишут наши дамы, раньше просто не прошло бы по причине своей «маловысокохудожественности».

- Вы это и к себе относите?

- Я стараюсь писать лучше, во всяком случае, к собственному тексту отношусь беспощадно, без конца переделываю и переписываю, очень много правлю и особенно много сокращаю. Например, от «Генеральши…» осталось еще 50 страниц текста, которые я сама сократила. А теперь, когда книжка вышла, перечитываю «остатки» и удивляюсь: надо же, неплохой текст, можно было и оставить.

- А зачем вы так?

- Я ведь в прошлом журналист и редактор газеты, и вот этот редактор сидит во мне очень глубоко и прочно. Пишу-то я легко и быстро, а правлю долго и мучительно, как будто работают два разных человека, причем, второму (редактору) никогда не нравится то, что написал первый (автор).

- Сколько же вы работали над этой книгой?

- Два года.

- Героиня романа Мируся - состоятельная и, как кажется, состоявшаяся женщина. В жизни у нее есть все, что нужно: дом, о котором многие не могут и мечтать, любящие муж и сын, полный достаток…

- А кто вам сказал, что это - «все, что нужно»? В том-то и дело, что моей Мирусе всего этого мало. Она знала в своей жизни и бедность, и богатство, но парадоксальным образом была почти счастлива в своей неустроенности и оказалась почти несчастна, во всяком случае, неудовлетворена в своем благополучии. Потому что счастье для нее - категория, относящаяся больше к внутренней, а не внешней стороне жизни.

- Богатые тоже плачут?

- Важно понять, о чем и почему они плачут.  Мало кто из наших богатых родился богатым. Большинство стали таковыми только в последние 10-15 лет. А как происходило и происходит это превращение? Как, например, бывшая советская женщина превращается в буржуазную даму? Надевает вместо серой юбки вечернее платье, пересаживается с трамвая в автомобиль и все? А какие ее при этом мучают комплексы, сомнения, страхи, даже угрызения совести? Я хотела показать этот процесс изнутри.

- Вашу прозу сравнивают с прозой Виктории Токаревой. Это лестно?

- Это лестно, но это неправда, я совсем по-другому пишу.

- Светлана Евгеньевна, осталось рассказать нашим читателям, откуда вы родом, где сейчас живете, какая у вас семья, говорят, у вас муж - сенатор, это правда?

- Родилась в Куйбышеве, училась в Москве (окончила журфак МГУ), в советское время успела поработать редактором двух краевых и собкором одной из центральных газет  на Кубани. Последние десять лет живу в Сочи и пишу прозу. Сыну в этом году будет 30 лет, внучке Алисе - 3 года. Муж - сенатор, это правда.