Генеральша и её куклы

Интервью газете «Семь дней Кубани», №2, 17 февраля 2005 г.

- Эта книга - самая откровенная из всего, что ты до сих пор написала. В ней затронуты такие деликатные стороны жизни женщины, такие сокровенные ее мысли и чувства… Легко ли было решиться на такую степень откровенности?

- Сам замысел это предполагал, иначе не стоило и писать. Не могу сказать, что я не испытывала определенного трепета и волнения, когда по ходу работы приближалась к каким-то особо деликатным темам. Там в одной главе есть даже рассуждение на этот счет, когда моя героиня, которая ведет своего рода дневник, спрашивает сама себя: нельзя ли, мол, вообще обойти одну давно мучавшую ее «больную» тему, пропустить, оставить за пределами повествования? Но тут же у нее происходит «раздвоение личности»: с одной стороны возникает «персонаж». С другой - «автор». Персонаж сопротивляется, скулит: пожалей меня, не рви мне душу! А автор наседает: надо, вот так (показывает на горло) надо, без этого сюжетного поворота - никуда!  И она, смирившись, заключает: какой же он провокатор, этот сидящий во мне автор, ничто ему не свято!

- Лично меня   больше всего заинтересовали в твоем романе… куклы. И эти куклы, вернее, одна из них, играют  довольно заметную роль в сюжете, можно сказать, что она полноценный персонаж, только неодушевленный…

- Для моей героини - как раз одушевленный, она ведь относится к своим куклам как к живым существам, любит их, любуется ими. Но надо пояснить читателям, о каких куклах идет речь. Не о магазинных игрушках, а о куклах - произведениях искусства, часто существующих в одном экземпляре. В книге есть такая фраза: «Куклы - это застывшие души женщин». Я имела в виду художниц, которые их делают и часто наделяют своими собственными чертами, так что по лицу куклы нетрудно бывает догадаться, кто ее автор.
Но кукла, которая описана у меня в книге, - особая. У нее не одно, а два лица, одно смеется, другое плачет. Это не моя выдумка, как может показаться. Такая кукла действительно была сделана в позапрошлом веке во Франции, я прочла о ней в одном каталоге. Судьба ее мне, к сожалению, неизвестна, там было лишь упоминание о ней и краткое описание механизма. Но сама идея двуликой куклы меня восхитила и очаровала, я увидела в этом очень точную, хотя и простодушную метафору  женщины с ее сменой настроений. И мне захотелось придумать ей историю.

- Эпиграф твоего романа звучит так: «Быть женственной означает быть бездеятельной, пустой, пассивной и послушной». Подписано - Симона де Бовуар. Понятно, что она говорила это с иронией, как бы отражая точку зрения мужчин. Тебе близки феминистские идеи этой французской писательницы?

- Боле чем. Симона де Бовуар для меня - образец независимости женщины от своего пола, от предуготованной самой природой так называемой «женской участи». В свое время на меня большое влияние оказала ее выдающаяся книга-эссе «Второй пол». Но что интересно: за полвека, прошедшие после написания этой книги, ничто не изменилось в положении женщин, может быть, даже стало еще хуже, однако, никакого «женского движения», нет в природе, никаких феминисток не видно и не слышно, так, одно название… Мне хотелось своей книгой хотя бы напомнить обо всем этом.

- А насколько сейчас востребованы эти вечные женские темы - о неравенстве полов, дискриминации женщин в обществе, женской независимости?

- Если под востребованностью понимать конъюнктуру книжного рынка, то на первом месте окажутся сюжеты из жизни олигархов, бандитов и проституток. Но если говорить о жизни и о том, что всегда волновало и волнует самих женщин, то я уверена: как раз вот эти вечные темы и волнуют. Я сейчас убеждаюсь в этом практически каждый день, потому что мне звонят женщины, которые уже прочли мою книгу, и говорят примерно одно и то же: «Спасибо, что ты про  э т о   написала!».

- За последние  семь лет у тебя вышли четыре очень разные книги. Ты довольна тем, как складывается твоя литературная судьба?

- Грех жаловаться, хотя бы потому, что все, что я написала за эти годы, опубликовано. Книги действительно разные. Но я уже объясняла, что всякий раз пишу о том, что меня больше всего волнует на данном отрезке моей жизни. А то, что на этот раз я обратилась к сугубо женской теме, быть может, связано прежде всего с возрастом. Оказывается, после пятидесяти многое в жизни начинаешь осмысливать заново.

- Ждать ли новых книг?

- Женский роман писался трудно по многим причинам, и казалось: вот закончу и - все, ничего больше писать не буду, устала, надоело, хочется пожить свободно. И вот не успела книга выйти, а в голове уже гвоздем сидит новый сюжет. Пока вынашиваю, думаю, кое-что набрасываю.

- Все-таки что это будет - роман или…

- Боюсь, что это будет пьеса.

Беседовала Татьяна Василевская